Вот и вошли мы в заключительный месяц зимы, когда ещё нужны сани и лыжи, но пора думать и о весеннем севе, будущем тепле, летних каникулах. Самое время вспомнить добрым словом только что отзвеневший морозами январь, который был суровым, но настоящим.

Несколько лет назад в Марксовском краеведческом музее проходила выставка полотен голландских художников XVI-XVII веков. Правда, это были лишь компьютерные копии старинных шедевров, но они позволяли прочувствовать всю их красоту, начиная от идентичной цветопередачи до ощущения шероховатости холстов.

Голландия – страна морозных и снежных зим, закованных льдом каналов и беспрестанно крутящихся ветряков. Именно они главенствовали на картинах, равно как море и любимые в средневековье аллегорические сюжеты.

А мне более всех запомнились полотна Питера Брейгеля Старшего, или, как его называют искусствоведы, Мужицкого, намекая на его крестьянское происхождение. Кстати, они же придумали такой термин – «вхождение в картину», когда зритель, вглядываясь в неё, незаметно для себя раздвигает рамки и мысленно оказывается внутри. Что происходит с ним по ту сторону полотна – тайна.

Перед картиной Питера Брейгеля Старшего, изображающего январский день и замёрзший канал, по которому беззаботно скользят на коньках горожане, я пережила то самое «вхождение в картину». И увидела себя словно со стороны, там – на полотне XVI века, да не одну, а со спутником, имя которого мне самой неизвестно...

Прошли годы, но моё мистическое путешествие в январь тысяча пятисот какого-то года осталось в стихах. Это небольшой цикл из четырёх стихотворений, одно из которых написано верлибром – белым стихом, в котором важна не рифма, а ритм.

Так что? Решимся ль посетить с тобой опять
Голландии промёрзшие каналы?
Плащи накинув, чтоб не привлекать
Внимания, тихонечко войдём…
Лёд, как паркет огромнейшего зала,
Исписанный виньетками, кругами,
Зеленовато-светлый. Мы вдвоём
Ступаем осторожными ногами
В январский и морозный тот денёк
Шестнадцатого века. Только прежде
Не забежать ли нам с тобою в лавку?
Причудливо изогнутый конёк
Ты держишь недоверчиво. Ужели
Без страха можно на него вставать?
А я креплю у ворота булавку,
И лёгкости необычайной в теле
Удивлена, мне хочется летать!

Столь модное нынче фигурное катанье было невероятно популярно в Голландии уже во времена Питера Брейгеля. На коньки вставали, едва научившись ходить. А в ясные деньки на ледяной дороге можно было встретить не только ребятню, но и знатных особ, и даже священников, которым простые мирские радости, оказывается, не чужды.

Устроены коньковые бега.
Ты хочешь щегольнуть своим искусством?
Я не рискну. Не опытна нога.
Мной не владеет состязанья чувство.

А ты решился. Крепишь свой конёк
Надёжнее, чтоб не подвёл случайно.
О, если б только выиграть ты мог,
Как это было бы необычайно!

Сумел бы всех оставить позади,
Не упустить капризную удачу!
Но что это? Послушай… погоди…
Мне кажется, здесь кто-то рядом плачет.

Мальчишка, прикрывая шапкой рот,
Вздыхает, о коньках мечтая тщетно.
Его мечте не сбыться, ведь на лёд, 
Увы, сегодня не пускают бедных.

И ты, недолго думая, тогда
В одну минуту отстегнув крепленья,
Коньки снимаешь с тем, чтоб навсегда
Мальчишке их отдать без сожаленья.

А я грущу… Обида велика.
Я так победы для тебя хотела!
Изрезанная лезвием река
Своё бесстрашно подставляет тело

Весёлым конькобежцам, что стремглав
Несутся, январю безмерно рады.
А наш мальчишка, с грохотом упав,
Рыдает безутешно от досады.

Если кто-то в детстве не читал замечательную книжку Мэри Мейп Додж «Серебряные коньки», то найдите её и обязательно прочтите. И посоветуйте детям. Там есть и мечта бедняков о коньках, и чудесное их обретение и победа в конькобежных состязаниях. Это книга о доброте и целеустремлённости. И может быть, в юности художник Питер сам не раз мчался по каналу, подставляя разгорячённое лицо встречному ветру.

Да знаешь ли, какой переполох
Случайно мы устроили с тобою?
Весь мир искусства удивленья вздох
Не может удержать! Сейчас открою

Тебе: в чём дело. Там, на полотне
Голландском, на начавшейся неделе
Искусствоведы разглядели две
Фигуры, незаметные доселе.

Слегка размыты контуры, но всё ж
Понятно: вот мужчина в оснежённом
Плаще коньки снимает. (Как похож
Он на тебя!). В накидке с капюшоном

Стоит с ним рядом дама. Чуть блестит
Булавка-брошь у ворота накидки.
Платочек пряча в маленькой горсти,
Скрывает дама тщетно тень улыбки.

Кричат искусствоведы: «Что за бред?
Их не было здесь раньше! Как попали
Они сюда?». Мы дали бы ответ,
Когда бы сами знали.

А, впрочем, я могу подозревать…
Январь, как ты запутал нас безбожно
И сделал всё, чтоб нас зарисовать
Успел тот наблюдательный художник.