Замолкли орудийные залпы. Отгремели праздничные, победные салюты. Наступил долгожданный мир. Солдат ожидало возвращение на Родину – домой, радостная встреча с близкими, родными, любимыми.

А пока наша воинская часть находилась в Польше, в небольшом городке Мехове.

Был воскресный, солнечный день. Солдаты артиллерийского дивизиона 36-й гвардейской пушечной артбригады готовились к построению для награждения. Готовился и я. Подшил подворотничок к гимнастёрке, начистил до блеска сапоги, натёр до сияния зубным порошком, каждую пуговицу гимнастёрки и пряжку у ремня. Вдруг прибыл связной и сообщил, что меня срочно вызывает командир дивизиона. Прекратив сборы, я тотчас направился к командиру.

— Товарищ гвардии майор, старший сержант медицинской службы Бубнов по вашему приказанию прибыл!

Комдив явно был чем-то озадачен. Устремив свой взгляд на меня, произнёс:

— Лейтенант Запоротченко вызван в штаб бригады, поэтому я вызвал тебя. Сегодня в четыре часа должен состояться футбольный матч, наша сборная должна играть с городской, польской командой. А наш капитан команды, разгильдяй, Зимин, в стельку пьян. Сейчас 10 часов. Вот тебе боевое задание, — отрезвить старшего лейтенанта Зимина к началу матча. Мы просто обязаны выиграть. Задание понятно?

— Так точно, товарищ гвардии майор, — отчеканил я.

— Идите и выполняйте.

— Слушаюсь идти и выполнять.

На выходе меня ждал ординарец Зимина, он отвёл меня к нему на квартиру. По дороге ординарец рассказал, что старший лейтенант на квартире не ночевал, а рано утром его привезли из ресторана, где поляки усердно напотчевали Зимина в честь их праздника.

— А сейчас он, в таком состоянии, что несёт какую-то несуразицу и, конечно, до начала матча никак не отрезвеет, — заключил ординарец.

Мне было понятно, почему поляки так «дружески» угощали нашего капитана футбольной команды.

Когда мы вошли в квартиру, я увидел жуткую картину. Все вещи по квартире были разбросаны, а хозяин встретил меня отупевшим взглядом и потоком матерщины. У него была тяжелейшая степень опьянения.

Я сразу приступил к выполнению своего «боевого» задания. Дело было не из простых. Сколько я выслушал «добрых» слов в свой адрес — не передать! И когда «отрезвительные» процедуры подходили к концу, посоветовал ординарцу напоить Зимина крепким чаем и уложить спать: «В три часа разбудишь его и снова крепкий чай, как можно, больше. И напомнишь, что в 4 часа начало футбольного матча!». Старший лейтенант Зимин был сыном генерал- майора, командовавшего на Кавказе. К началу войны ему было пятнадцать, на фронте не воевал. По окончании военного училища его направили в нашу арт-бригаду, командиром хозвзвода. По натуре младший Зимин был своевольным, капризным, избалованным. Про таких говорят «маменькин сыночек». Генеральский отпрыск любыми путями старался добиться того, чего он хочет. С детства увлекался футболом, поэтому и доверили ему руководить футбольной командой.

Время приближалось к обеду. За мной приехал дежурный по части, чтобы немедленно доставить на построение. Когда мы подъехали, дивизион был уже построен.

Дежурный по части обратился к заместителю командира бригады, которому было поручено вручение боевых наград гвардии подполковнику Дроздову.

— Товарищ гвардии подполковник, разрешите обратиться к товарищу гвардии майору.

И когда подполковник разрешил, дежурный по части доложил командиру дивизиона:

— Товарищ гвардии майор, ваше приказание по доставке гвардии старшего сержанта на построение выполнено. Разрешите отбыть на место несения службы — в дежурную часть.

— Возвращайтесь, — ответил комдив Товкач.

— Товарищ гвардии майор, ваше боевое задание выполнено. Разрешите встать в строй, — доложил я.

— Разрешаю, — ответил комдив, — становитесь.

Вскоре услышав свою фамилию, я чеканя шаг подошёл к подполковнику. 

— Какое же боевое задание вы выполняли, товарищ гвардии старший сержант?

Меня этот вопрос застал врасплох. Я не знал, как на него ответить. Но меня выручил комдив Товкач. Он что-то шепнул на ухо подполковнику и тот утвердительно закивал головой.

— Вы ещё и тренер? — дружелюбно обратился ко мне замкомбриг.

— Так точно, гвардии подполковник. — Вдруг я понял, что «сморозил» не то и, исправляя положение, добавил. — Вроде бы, того…. Получив медаль «За отвагу» и сказав: «Служу Советскому Союзу» — встал в строй.

Ни яркий, погожий день, ни полученная награда не радовали меня. Мысль о том, что теперь я поневоле стал «тренером» не выходила из головы.

На матч я решил не ходить. И очень переживал, а вдруг наша команда проиграет…

Тревожно было у меня на душе. Как будет вести себя на поле капитан команды Зимин? А ещё это невольное признание, что я «тренер» не давало покоя. Как я мог выставить на посмешище себя всего дивизиона, да и что по этому поводу скажет комдив Товкач? Но слово – не воробей, вылетело — не поймаешь. «Попадёт тебе «тренер» по всем статьям», — думал я.

Перед ужином по дивизиону разнеслась весть, что наша команда выиграла с большим преимуществом. Но меня и эта весть не очень обрадовала. А что ждёт меня — липового «тренера»?

После ужина на летней площадке демонстрировали какой-то фильм. Но у меня не было желания даже пойти в кино. Как вдруг вновь пожаловал дежурный по части и сообщил, что меня срочно вызывает комдив. Сразу мелькнула мысль: «Вот оно, началось! Припомнят мне «тренера!».

В офицерской столовой были накрыты столы, за которыми сидели приглашённые офицеры и футболисты. Я увидел во главе стола комдива Товкача и направился к нему, чтобы доложить, что я по его вызову прибыл, но майор Товкач опередил меня и сказал.

— Я пригласил тебя, чтобы ты выпил за успех нашей футбольной команды. Знаю, что и твоя доля в этом успехе есть.

Послышались аплодисменты, а мне показали на место за столом с футбольной командой… Слово «тренер» ко мне прилипло. Сослуживцы время от времени вспоминали этот случай и в шутку называли меня: «Наш «тренер».