Новая встреча с атомом, точнее с последствиями взрыва атомной электростанции, у Рафхата Сабитовича произошла осенью 1987 года.

Как и тысячи других ликвидаторов, призванных через военкомат, он попал сначала в Актюбинск, где прошёл инструктаж, а уж затем в Чернобыль.

«Нам выдали две пары сапог и поселили в спортзале школы. Чуть позже перевели в палаточный городок, — вспоминает Рафхат Сабитович. — Работал я и дозиметристом, и оператором моечных машин. Смешно сказать: радиацию смывали с дорог, зданий и техники, работавшей в заражённой зоне, при помощи стирального порошка!»

После взрыва прошло уже больше года, но тревога, окутавшая эти места, не исчезла. Этот эффект усиливался видами пустых сёл с брошенными домами и вещами. Иногда, проезжая по земле Чернобыля, ликвидаторам попадались такие деревни, где одна сторона улицы пустовала, а на другой — жили люди. Даже держали скотину, будто не боялись или не знали о последствиях аварии. По словам Рафхата Валеева, такое отношение к жизни поражало: 

— Как-то мы встретили деда с бабкой, которые пасли стадо гусей, и спросили их: «Почему вы не уехали отсюда?». «Куда? — пожали те плечами. — Да и чего нам бояться на старости лет? Что с нами случится?».

Им-то, наверное, уже было всё равно, а вот я после восьмидесяти пяти дней пребывания в Чернобыле вернулся домой инвалидом второй группы. Уже позже врачи поставили мне диагноз — онкология. Это и есть последствия той поездки… Сейчас я почти каждый месяц  лежу в саратовской больнице на обследовании, а на лечение уходит до 15 тысяч рублей. В последнее время возникли проблемы с дыхательной системой. Но я не жалею о том, что в моей судьбе были эти два с половиной чернобыльских месяца. Они многому меня научили».