Изложив краткую информацию об уборке от мусора острова Птичий сразу по прибытии на берег, сегодня мы предлагаем вниманию читателей более подробный фоторепортаж об экологической акции.

Погода, конечно, не была гостеприимной. Словно Волга не хотела пускать к себе на острова людей. И действительно, что хорошего она от людей видела? Ну, сочинили о ней десяток песен, занесли на гербы городов, назвали крупнейшей в Европе. Но это не спасает Великую реку от людской кабалы, не меняет потребительского к ней отношения. Всю рыбу – выловим, все берега – загадим, все отходы – сольём. Всё в реке растворится и возродится…

Или Волга намекала на тщетность нашего благородного порыва. Ведь на островах нагажено столько, что не очистить их горсткам добровольцев, пока ежедневно в тёплый сезон целые полчища будут оставлять уродливые следы своего бездумного пребывания.

Всю облачность тянуло вдоль реки и это давало надежду, что дожди прольются где-то дальше, а не здесь. К Птичьему острову причалили на мелководье, от носа лодки до полоски земли не допрыгнуть. Когда выгружались на берег, старались не намочить ноги, предполагалась ведь «сухая» прогулка с лёгким эффектом трудотерапии.

На любом волжском острове есть три зоны загрязнений. У линии волн скапливается то, что бросают за борт с прогулочных катеров. Хлам подальше – это «радиус костра», когда отдыхающие жарят шашлыки и гадяд прямо под ногами и вокруг себя. А первые ряды прибрежных деревьев господа отдыхающие, смущаясь, но ленясь, превратили в «организованные» свалки, собирая после себя остатки, но не вывозя их, а сваливая куда подальше.

Одна небольшая свалочка – это полный мусорный мешок, ещё мешок, ещё, ещё. И кажется, что она бесконечна, эта горка мусора, и не хватит на неё всех мешков нашего мира.

Проходишь с мешком по местности – кажется, что на этом участке берега всё убрал. А возвращаешься и находишь ещё кучи мусора. Пластиковые бутылки в истлевших целлофановых мешках словно растут из-под земли.

Стеклянные бутылки и лёгкий пластик старались не смешивать, собирали их в разные мешки. Так больше помещается за счёт укладки сравнительно одинаковых по размерам и весу предметов. И что важно, мешки меньше рвутся, даже когда в них много стекла и они становятся неподъёмными. Чего только не оставляют после себя отдыхающие компании. Причём не только выбрасывают. Забытая вилка из нержавейки – пустяк. Но хранят пески, наверно и более ценные потери

Понимая, что дождь может хлынуть в любой момент, за работу принялись без раскачки. И уже вскоре одни выносили из леса мешки, полные мусора, другие вереницей уходили в чащу с пустыми мешками.

Эти сучья и коряги, непролазное переплетенье веток приносит вода откуда-то из верховий уже тысячи и тысячи лет. Живое цепляется в песок корнями, упавшее семечко пробивается кое-где редкотравьем. Эта картина кажется спокойной и вечной, существовавшей всегда. Если вглядеться, то сквозь дикий хаос проступает природная красота волжских берегов, нетронутых ещё присутствием человека.

Но чтобы загадить нелюдимый берег, современному человеку уже не обязательно на него высаживаться. Волнами сюда и так выбросит пивные бутылки и сигаретные пачки, легкомысленно летящие за борт с прогулочных катеров.

Прошло совсем немного времени, и у места нашей высадки стала расти гора заполненных мусором мешков. Чтобы пояснить происходящее рулевым и пассажирам проносящихся мимо катеров и проплывающих вдали кораблей, организаторы растянули на берегу немногословный плакат.

Когда уже собирались грузить весь собранный мусор в лодки, засверкали молнии и под дикий грохот хлынул дождь. Первой реакцией было переждать непогоду. Но вода с небес лилась, то отвесной стеной, то косыми струями, то с градом, то с ветром. Быстро промокнув, приняли единственное правильное решение: грузим весь мусор и отчаливаем. Это последняя фотография, сделанная на острове под проливным дождём.

Счастливый момент высадки и разгрузки. На берег возвращались бодрые, весёлые, с чувством исполненного долга и полезности своих усилий.

Фотоаппарат вымок, и ни у кого из прибывших с острова не оказалось на себе ни кусочка сухой ткани, чтобы протереть объектив. И тогда помог кусочек сырой газеты – он впитал в себя капельки и следующие снимки уже получились лучше.

Владимир Гуреев, «Деловой Маркс», фото автора