Сейчас эта деятельная женщина уже на пенсии, имеет научное звание доцента и кандидата педагогических наук. А о том, что пережила в детские и юные годы, о своём учительском поприще, она рассказала на тонких листках папиросной бумаги. 

Мои высоты

В моей жизни встречалось множество замечательных людей. Они помогали выживать. И первый из них – директор Орловского детского дома Василий Егорович Дуров. Именно он заметил моё огромное желание учиться и практически приютил меня. На время я стала «детдомовской». До чего же приятно было ложиться вечером на белую простынку, укрываться тёплым одеялом, получать трёхразовое питание. Но, пожалуй, самое главное – это учебники по всем предметам, изучаемым в школе. Теперь я, эвакуированная девчонка, была уверена – десятый класс будет закончен!

Моими обязанностями было оказание помощи воспитанникам в подготовке уроков. Не сразу нашла я общий язык с «лидерами». Помогли старшеклассники. Я боялась, что не сумею доступно объяснить учебный материал. В библиотеке детдома пылились на полках словари, справочники, энциклопедии. Вот я и учила ребят пользоваться ими. А вскоре заметила, что ученики стали проявлять заинтересованность в самостоятельном добывании знаний.

Я была счастлива, когда убедилась, что между мной и воспитанниками установились доверие, взаимопонимание и уважение. Со временем я овладела «морзянкой», выполнила норму попадания в цель на звание «Ворошиловский стрелок». Это повысило уровень моего авторитета среди мальчишек.

Итак, моя первая высота была взята. Послевоенная жизнь постепенно приобретала мажорную окраску.

И вот я — выпускница Орловской средней школы. В аттестате по всем предметам одни «пятёрки». Родители и родственники считали, что я должна продолжить династию медицинских работников в нашей семье.

Простите, мои дорогие, но война перечеркнула эту мою прежнюю мечту и все ваши надежды. Мне, девчонке, пришлось слишком много увидеть человеческой крови и чудовищных страданий. Ранение, полученное мной под Брянском, до сих пор напоминает мне о том страшном дне. 

Так что же делать? Небольшой опыт работы с детьми сделал своё дело, и я решила податься в педагогический. Тем более что и вуз рядом. Руководство Орловского детдома дало мне положительную оценку, и мой выбор был окончательно сделан. Буду учителем!

Записи в «трудовой»

Моя первая запись: 1 февраля, 1947 год – старшая пионервожатая, учитель рисования и черчения Орловской средней школы. Далее – перевод в Орловский детдом на должность заведующей учебной частью. Мою кандидатуру на эту должность рекомендовал райком комсомола. После долгих раздумий – справлюсь ли с такой ответственной работой? – согласилась. Чувство долга победило.

Поработала я и директором школы. Но поняла, что это – не моё. Умений и интереса к хозяйственной деятельности я у себя не обнаружила.

1959 год. Министерство народного образования Киргизской ССР обратилось к России за помощью – нужны специалисты в детские дома республики. Выбор пал на меня. Поставленные передо мной условия были категоричны: не поедешь помогать братскому народу — к госэкзаменам не допустят ( два вуза и аспирантуру заканчивала заочно).

Муж-романтик обрадовался – экзотическая республика. Уехал раньше меня узнавать условия жизни. Ему понравилось. Я с двумя маленькими сыновьями отправилась в дальнюю дорогу. Вскоре я начала работать завучем Октябрьского детдома в Ошской области.

Затем отдел народного образования перевёл меня на должность начальника пионерского лагеря треста «Ошоблстрой». Февраль. Лагерь недостроен. Мне вручают чертежи, выделяют бригаду строителей. Отступать некуда. Приказ подписан, и из меня сделали прораба. Ничего, справилась! К приезду детей лагерь был готов.

Заочно я окончила аспирантуру при Московском госинституте. Защитилась на доцентскую степень. Собрала большой материал для докторской диссертации. Но «горбачёвская» перестройка перечеркнула все планы. В Киргизии ещё раз я испытала ужасы войны 1990 года. Видела физическое насилие на национальной почве.

Последняя запись в моей трудовой книжке была сделана 5 января 1995 года. Я уволилась по собственному желанию и стала беженкой.

Анализируя прошлое, прихожу к выводу, что у моего поколения основной движущей силой был и есть «военный ген». Он помогает нам быть оптимистами даже в наше сложное время.