Коля у родителей был первым ребёнком, а ещё в семье подрастала сестрёнка Таня. Мать Нина Филипповна, работала дояркой на колхозной ферме, а отчим Валерий Пантелеевич — скотником. Окончив семь классов при Орловской школе, Коля поступил в Марксовское профтехучилище. Через год получил специальность — механизатор широкого профиля. И его направляют на практику в колхоз «Путь Ленина», где он и остаётся работать. Выбранная им специальность в колхозе была очень нужной. Трактористы, комбайнёры и доярки — были самые уважаемые профессии на селе. Работая механизатором, Николаю приглянулась девушка-односельчанка Люся. Людмила вместе с сестрой Тамарой закончила Саратовский сельскохозяйственный институт им. Калинина и получила распределение в родной колхоз. Правление доверяет молодому специалисту руководить овощной бригадой. Впоследствии это была известная овощеводческая бригада, руководимая комсомолкой-бригадиром Людмилой Зверевой. За свой труд бригада получала много благодарностей и почётных грамот, а Людмилу избирали делегатом на комсомольский съезд в Москву. Много раз она удостаивалась чести быть депутатом местного и даже районного Совета. Кроме того, была активной участницей художественной самодеятельности. Когда она пела, её чистый голосок буквально восхищал слушателей.

Однажды летним вечером Николай и Людмила, выйдя за околицу села, остановились, чтобы полюбоваться вечерним закатом. Дорожка спускалась к небольшому мосточку, который служил переходом через небольшую речку, на старую центральную дорогу. Слева в низине был пруд, обрамлённый многолетними вётлами, вербами и ивами, кроны которых низко спускались над водой. Это было очень красивое место и служило местом свиданий молодёжи. Молодые люди продолжали любоваться вечерним закатом, который окрашивал верхушки деревьев, придавая им красно-золотистый отблеск. Это было сказочно красиво и запомнилось Николаю на всю жизнь. В этот вечер Николай предложил Людмиле стать его женой, но ответа не последовало.

Шли дни, недели, Людмила вечерами ходила в клуб на репетиции, а Николай её сопровождал и терпеливо ждал согласия. В селе знали, что Николай сделал предложение, и считали, что они друг друга достойны.

К очередному празднику в клубе готовили концерт. Однажды художественный руководитель предложил Николаю небольшую роль, и он согласился. С тех пор Людмила и Николай стали репетировать вместе, а вскоре сыграли свадьбу. А когда молодого мужа призвали в армию, у них уже была дочка Таня.

Отслужив положенный армейский срок, Николай возвратился домой и вновь сел за руль трактора. Со временем имя передового механизатора Николая Филипповича Гусева всё чаще появляется на страницах районной газеты. В 1973 году по итогам уборки он стал победителем соревнования по намолоту зерна, и его портрет украсил районную доску Почёта.

Вскоре в семье Гусевых появляется вторая дочка Тамара. В 1978 г. Николая Филипповича наградили орденом Трудовой Славы, затем медалью к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина «За доблестный труд». В 1991 году удостоили «Золотой медалью ВДНХ».

Закат догорал, а мысли-воспоминания в голове Николая пробегали одна за другой. В один из таких вечеров он также глядел на догорающее солнце и боялся идти домой. Страшная разлука пришла в его счастливую, размеренную жизнь: не стало верной, любимой спутницы его жизни — Людмилы Матвеевны. Когда это случилось, он, не отдавая себе отчёта сел на трактор и уехал в поле. Единственным успокоением для него был труд. Николай пахал, пахал и пахал до тех пор, пока к нему на мотоцикле не подъехал учётчик бригады Миша:

— На сегодня хватит, перевыполнил все нормы. Глуши трактор, я тебя отвезу. 

Подъехав к дому Миша положив руку на плечо Николаю, сказал:

 — Мужайся, браток. Вон дочери волнуются за тебя, ждут. А тебе предстоит завтра нелёгкий день — проводить в последний путь Людмилу. 

Но мужчина ещё до конца не осознал всего, а в голове, как туман, что-то оседало и давило на сознание, что ничего не вернуть.

Вот и сейчас, глядя на потухающий закат, его что-то давит и не даёт покоя. Он спрыгнул с трактора и увидел, что от соседей вышел Владимир Чуков, бывший учётчик бригады, в которой работал Николай.

— Эй, дружище! — крикнул Николай, — давно я тебя не видел, подойди, поговорить надо.

Владимир подошёл. Они крепко пожали друг другу руки.

— О чём разговор будем вести? — поинтересовался Владимир.

— А разве нам с тобой не о чем говорить, — ответил Николай. — У меня бутылочка есть, пойдём в дом, расслабимся.

Они вошли на веранду. Николай поджарил яичницу с салом, порезал малосольных огурчиков с помидоркой, налил по стопке.

— Вот еду я сегодня по полю, — начал Николай, — а на душе стало муторно. Раньше бывало едешь, и душа радуется, глядя на ухоженную землю. Стоят хлеба высокие, как в песне, а сейчас глаза бы не смотрели, почти всё бурьяном заросло. Мелиорацию загубили, гидроагрегаты растащили.

— А помнишь, — вступил в разговор Владимир, — при покойном нашем агрономе Иване Семёновиче Уварове какой ячмень пивоваренный выращивали, самая дорогая культура была. Как только начинается уборка, первые намолоты сразу на пивзавод везут. А в банке на наш колхозный счёт деньги поступают. Вот и были мы с миллионными доходами. Да разве только ячмень, а какие урожаи первосортной пшеницы по полсотни центнеров с гектара! А гречка, кукуруза на зерно и на силос. Даже картошку в колхозе выращивали, и не было нужды садить её на личных огородах.

— Да, работы хватало всем, — подхватил Николай. — Во время уборочной автоколонна приезжала аж из Москвы, возить зерно на элеватор. А сейчас работы нет. Теперь в Москву едут работать, чтобы содержать семью. Одни только воспоминания. А ведь у нас с тобой юбилейный год. Тебя кто-нибудь из начальства поздравил?

— Что-то не припомню, — ответил Владимир.

— А ко мне наш управляющий Владимир Иванович Гриценко приезжал. Я даже напугался, думал, скажет: «Отдыхай, пенсионер, а трактор передай другому». Ан нет, он меня поздравил с юбилеем и тысячную купюру вручил, при этом сказал: «Зарплату за несколько месяцев задерживаем, извини, на счету нашего хозяйства в банке денег нет». А я рад, что трактор у меня не отбирают.

— Давай выпьем ещё, — Николай наполнил стопки.

— За наш заслуженный отдых и за то, что пенсию приносят во время!

— А что же на вашем поле? — поинтересовался Владимир.

— Посеяли какой-то «Рыжик». Я и сам толком не знаю, говорят очень выгодная культура, — пояснил Николай.

— А вот сено, солому на корм скоту, где брать, об этом ни у кого голова не болит.

— А о чём болеть? Общественного скота нет, да и в личных хозяйствах остались единицы. Скоро в селе молока не купишь. Жалко, какие животноводческие помещения были и те разобрали.

— А помнишь, какая у нас была тракторная бригада?

— Конечно, около тридцати человек, из них 26 трактористов, — ответил Владимир. – А сейчас вас сколько? 

— А сейчас нас четверо, порой и нам работы нет, а земля пустует, зарплату месяцами не получаем. Хлеборобами считаем себя чисто символически. Да что мы всё о грустном, давай лучше о нашей бригаде вспомним, — заключил Николай.

— Вспоминать-то можно до утра, весело было у нас, и работа спорилась. — продолжил Владимир.— Я не забуду, когда нам на бригаду привезли зимнюю спецодежду…

Бригадир Юра Черятников стал раздавать комплекты под роспись. Один из механизаторов, Николай Алексеевич Мухин, разглядывая фуфайку, тёплые штаны и валенки приговаривал: «Добре, добре! …Эта спецовочка не на одну бутылочку потянет.

— Я тебе потяну! — прикрикнул на него бригадир. — Хватит лясы точить. Садись на трактор, и чтобы к концу смены норму пахоты выполнил.

Алексеевич сложил одёжку в мешок, завязал и, почесав затылок, пошёл к трактору под дружный смех товарищей по бригаде.

Смена кончилась, подошла машина, ребята погрузили свои поклажи, помогли и Алексеевичу закинуть мешок со спецовкой.

На другой день Николай Алексеевич был мрачнее тучи. И как только приехали на полевой стан, набросился на бригадира.

— Что за глупые шутки?!.. — возмущённо кричал он. Трактористы окружили Николая и, как будто ничего не зная, спрашивали: «В чём дело?»

— В фуфайку каменюку завернули и в валенки со штанами тоже. Я этого так не оставлю! Ребята дружно хохотали: «Это, чтобы больше потянуло. Жинка поди не одну бутылочку тебе поставила. Ноша-то тяжёлая...»

— А помнишь тот случай, что произошёл с нашим завтоком Дмитрием Константиновичем Пахомовым? – продолжил тему Владимир.

После обеда трактористы как обычно устроили перекур и о чём-то беседовали. А завтоком прилёг на зерно, что лежало в гуртах, и задремал. Вскоре он выскочил как ужаленный. В одной руке посошок, он хроменький был и ходил с палочкой, а другой схватился за штанину. Эта немая сцена привлекла внимание. Константиныч, продолжая жестикулировать, вёл рукой по штанине вверх всё выше и выше. Вдруг что-то зажал в самом интересном месте и, боясь упустить, крепко держал ткань брючины и слёзно мигая глазами плачущим голосом обратился к трактористам.

— Ну что же вы стоите. Расстёгивайте штаны! 

Когда ребята помогли ему расстегнуть брюки, увидели, что он держал уже дохлую мышь.

Все хохотали, а ему было не до смеха.

Бригадир Юра, шутки ради, посоветовал:

— Ты, Константиныч, проверь, всё ли у тебя там в порядке. Взрыв хохота возобновился, а Дмитрий Константинович, вытирая платком слезившиеся глаза, ответил:

— Ты лучше следи за московскими шофёрами, чтобы холостых рейсов в ночное время не было. А то сельские бабы жалуются.

— Так они на то и жалуются, что их в ночное время никто не обслуживает, — пояснил бригадир. — А куда послевоенным вдовушкам деваться, только и остаётся, что жаловаться.

Смех раздавался над полевым станом.

— Тьфу… У вас только одно на уме, — пробурчал Константиныч, махнул рукой и, опираясь на палку, пошёл к машинам, которые загружали зерном.

— Пора закругляться, — вставая, сказал Владимир. — Меня Нина ждёт ужинать.

— Пообщались, вспомнили былое, и на душе весело стало, — заключил Николай. – Я тебя провожу.

Они вышли на улицу, на небе светила полная луна. Дойдя до перекрёстка улицы, возле здания бывшей школы, они остановились. Вдали за селом виднелись сиротливые столбы, оставшиеся от разобранной фермы. Они как бы напоминали про то, о чём говорили два тракториста.

На прощание Владимир Николаевич пожал руку Николаю Филипповичу, поблагодарив за угощение и беседу, пошёл домой.

А Николай Филиппович подошёл к своему трактору МТЗ-80, стоявшему возле дома, на котором проработал 16 лет, и как своему другу, гладя его по капоту, сказал: «Завтра, дружище, как всегда мы поедем с тобой в поле, на работу.»

Село Александровка, 2010 год